Расстановка на созависимые отношения

Запрос на расстановку: «Я 4 года в отношениях. Мой мужчина пьет каждый день. Доза - от 400 граммов до литра каждый день. Пьёт в течение дня и по вечерам, но при этом умудряется работать. Успешен. Меня содержит, но в мою сторону идёт много агрессии, унижений.

Я пробовала несколько раз уходить от него, не хочу быть как мама, как бабушка. Они всю жизнь прожили с алкоголиками, пережили много унижений, побоев. Всё моё детство было заполнено драками и уходами из дома. Папа пил до самой смерти. Я не хочу так жить. Не хочу повторять судьбу мамы и бабушки. С другими мужчинами у меня не получается. Я всё время возвращаюсь к нему. Хочу порвать с ним, но не получается. Умом понимаю, что это болезнь, что ее не победить, но уйти навсегда не могу».

Мы ещё немного поговорили и выяснили, что у мужчины была семья. Супруга оставила его из-за пьянок и всех сопутствующих прелестей: унижений, побоев, уходов из дома.

Следовательно, Римма, моя клиентка, видела, кого выбирала.

Для меня как для расстановщика стоит важный вопрос: что заставляет девушку выбирать такие отношения. Она красива, очень изящна, культурна, умна, легко находит контакт с людьми. Следовательно, это не единственный мужчина, который посмотрел в её сторону. Можно предположить, что он обеспеченный мужчина и содержит ее. Но пользуясь вниманием у мужчин, Римма могла бы найти более комфортные отношения. Поэтому я по-прежнему задаю себе вопрос: что заставляет девушку идти в унижение.

Спрашиваю ее, на что она хочет посмотреть.

Ответ: «Хочу что-то решить с алкоголем. Почему он пьет?»

Спрашиваю её, надеется ли она это поменять. Не играет ли она в спасателя.

Звучит отрицательный ответ. "Я знаю, что он пить не бросит. И никогда на этом не настаиваю. Просто я испытываю огромное унижение от его пьяных выходок. Может быть, мне надо поменять свою реакцию и так не страдать".

Я предлагаю поставить в расстановку следующие фигуры: заместителей Риммы и ее мужчины, фигуру, которую назвали "то, что между нами" и причину этого.

Заместителя Риммы болтает из стороны в сторону. Ноги слабые, кружится голова и перед глазами плывет. Заместителю мужчины Риммы тоже тяжело, он метается по полю, а потом пристраивается как ребёнок к фигурам симптома и причины, которые встали в центре, как пара. Фигура причины берёт заместителя мужчины за руку, и он опускается на корточки. Я отмечаю про себя, что они стоят как родители с малышом. Фигура причины подтверждает: «Мы семья, со мной мой муж и совсем маленький ребёнок».

Мне важно понять, чьи это родители, Риммы или её мужчины.

Сначала назначаем его родителей. Нет никакой реакции у участников расстановки. Потом назначаем родителей Риммы. По реакции фигур понимаю, что это они. Получается, что Римма на бессознательном уровне выбирает этого мужчину для того, чтобы привести его в семейную систему для своей матери.

Так обычно бывает, если у матери есть абортированные дети и она не хочет смотреть на них, то есть помнить, что они есть, а, следовательно, исключает. Спрашиваю клиентку, знает ли она что-то об этом. Слёзы начинают литься градом. Пересиливая себя, Римма рассказывает, что когда ей было 10 лет, она подслушала разговор мамы с подругой. Та делилась с ней и своими переживаниями об аборте на позднем сроке. Она рассказывала, как ужасно скрипят кости, когда по частям вытаскивают ребёнка. «Сказать, что я тогда испытала шок - ничего не сказать. Я тогда долго плакала, ведь у меня могла бы быть сестрёнка. В тяжёлые моменты жизни я вспоминаю об этом, и мне становится еще горче. Я всегда ощущаю пустоту». На всякий случай интересуюсь, не связана ли с медициной профессия мамы. Римма отрицательно качает головой.

Абортированные дети в системных расстановках - всегда отдельная история. Как правило, они всегда исключенные. Женщине всегда тяжело и стыдно вспоминать аборт, ведь на уровне Души мы все понимаем, что это убийство. Об этом всегда хочется побыстрее забыть, чтобы не умереть от чувства вины. Здесь эта история усиливается поздним сроком во много раз.

Мы назначаем фигуры мамы, отца и абортированного ребенка. Разговариваем с каждым, выпуская боль из Души. Римма проживает печаль, грусть и обиду, злость, сострадание и любовь. Ей удаётся передать ответственность матери за нерожденного ребенка. Заместитель матери озвучивает свои ощущения: "Меня разворачивает к ребенку. У меня словно открываются глаза. Я начинаю его хорошо видеть". Фигура матери обнимает абортированного ребенка. Им обоим становится спокойно.

Заместитель мужчины Риммы отходит и поясняет, что сейчас ему стало легче, а до этого он испытывал горечь и боль. Поискав себе комфортное место, он переходит за спину Риммы. Он становится на позицию отца. Это указывает на то, что Римма в нём видит ещё и отца.

Я расспрашиваю ее о папе. К информации, что папа пил много лет, Римма добавляет, что он повесился, когда ей было 13 лет. Но на этом страдания в семье не закончились. Семья пережила бедность, голод, так как это всё происходило во времена развала. Небольшой поселок, где жила семья, переживал разруху, работы не было. "Я столько испытала позора и унижений!.. Я ходила голодная, раздетая. Мы с мамой буквально побирались" - захлебываясь от слез, рассказывала Римма.

Я прошу Римму рассказать фигуре отца о том, что им с мамой пришлось пережить, когда он выбрал уйти. Через несколько фраз она яростно сжимает кулаки и кричит: "Зачем ты это сделал? Зачем ты ушел? Почему ты бросил меня?" — это называется неотреагированное горе.

Когда наши близкие уходят, мы проживаем 4 этапа горевания. И первый этап - злость на умершего. В разных психологических теориях указывается разная длительность горевания, от года до семи лет. Только небольшое количество людей справляется с этими этапами и правильно завершает этот процесс. Большинство же застревают в этом горе. Происходит это по разным причинам. Кто-то считает, что плакать - это слабость. Или окружающие стараются переключить внимание горюющего на что-то позитивное. В ком-то говорит традиция "о мертвых либо хорошо, либо никак". Кто-то пугается своей злости и запрещает ее себе.

Римма могла не прожить свою злость на отца, потому что он совершил суицид. А значит, ребёнок и семья для него перестали быть значимым настолько, чтобы хотеть жить. Последующие жизненные неурядицы, необходимость выживать, унижение только усиливали злость. Произошло как бы замерзание в этом конфликте. Внутренняя боль требует выхода, и поэтому организуются такие коммуникации с партнером, где Римма проживает унижение, как бы попадая в то, что сделал отец своей смертью и борьбу с ним.

Мы договариваемся с Риммой о том, что она будет 40 дней бить подушку, проговаривая свою злость на отца. Будет 40 дней жалеть себя и себя прошлую поддерживать. Так снова запустится процесс проживания горя.

Пока я разговаривала с клиенткой, в поле происходили свои процессы. Заместитель мужчины вышел из-за спины Риммы и теперь они стояли друг напротив друга. "Мне стало намного легче" - сказал он. Заместитель Риммы: "А мне теперь жаль его. Хочется помочь". А вот и спасательство подало голосочек.

Я обращаюсь к Римме: "Попробуй осознать, что в нём ты надеешься спасти отца. Ведь так?" Она кивает, вновь заливаясь слезами. Я прошу её посмотреть в глаза своему заместителю и твердо сказать: "Достаточно! Хватит! Отца не вернуть. Он умер. Ты не можешь спасти его". Неожиданно отчаянно - твёрдо Римма сказала эти фразы. Заместитель начинает чувствовать злость. Фигура мужчины выходит из поля, а заместитель Риммы успокаивается и ощущает освобождение.

Здесь мы расстановку завершаем.

Но Римме ещё предстоит прожить все этапы горевания и согласиться со смертью отца. Затем в другой расстановке шагнуть в историю мамы и бабушки и растождествиться с их сценарием. Там, где женщина не получает мужской поддержки, терпит оскорбления, рукоприкладство, воюет с каждой бутылкой и очень не любит себя. Именно нелюбовь к себе заставляет верить женщину, что по-другому она жить не достойна. Не достойна выбирать мужчину, способного уважать, заботиться, совершать поступки ради любимой.

• Имя изменено, и совпадения прошу считать случайными.

Автор: психолог Пилипчук Ольга

Отрывок из новой книги.